Рецензия: «Святой Лоран» - свобода самоуничтожения

В своей предсмертной записке Курт Кобейн оставил следующее назидание: «Лучше сгореть, чем угаснуть». В метабайопике Бертрана Бонелло пребывающий на пике славы Ив Сен-Лоран и горит, и угасает одновременно. Вторая за год художественная картина о знаменитом кутюрье живописует депрессию и мятежность желаний главного героя, но в то же время обладает всем тем, на что клюнет зритель, ожидающий кино о моде и стиле.

То, что «Святой Лоран» не будет очередной экранной success story или надрывной драмой в духе «Жизни в розовом цвете», было понятно по двум причинам. Во-первых, Пьер Берже, любовник и бизнес-партнер Сен-Лорана, всячески препятствовал появлению картины. Во-вторых, «Святого Лорана» снимал Бертран Бонелло, любимец синефилов. И получилась у него не кинобиография Сен-Лорана, а типичная картина Бонелло с вариациями на тему известной персоны. В том смысле, что на месте Сен-Лорана мог оказаться любой другой знаменитый персонаж, в чьей жизни был богемный период и склонность к либертинажу.

Кажется, что Бонелло каждый раз снимает один и тот же фильм, либо же об одном и том же. Потому 70-е в его варианте отдают духом декадентства, а Сен-Лоран изнемогает под опекой-заточением Берже, как это было с бедными шлюхами в предыдущей картине Бонелло «Дом терпимости». Из той же киноработы в «Святого Лорана» перекочевал, как эффектная виньетка, полиэкран. О художнике в депрессии Бонелло уже снимал «Порнографа» (где главного героя, по случайности, также зовут Лоран) и «На войне»; гомосексуалисты во французском саду-лабиринте отсылают к ленте «Тирезия»; и, как во всех работах режиссера, в «Святом Лоране» часто и между делом говорят о кино и политике, что не совсем очевидно для подобной темы.

Ирония в том, как прокатчики в Украине и России локализировали название картины, в оригинале просто «Saint Laurent». Если соседи прибавили до комичного пошлый заголовок «Стиль — это я», то отечественный дистрибутор поступил хитрее. «Святой Лоран. Страсти великого кутюрье» отсылает к отзывам критиков, усмотревших в фильме сходство с агиографиями, что несколько притянуто за уши.

В любом случае, часть аудитории заинтересуется картиной ради фигуры самого Сен-Лорана и ожидаемого в кадре «стиля». И с последним не прогадает, потому как в фильме очень детально воссозданы модные в то время интерьеры; показ знаменитой коллекции, вдохновленной русским театром и балетом, заменяет кульминацию картины; а многочисленные костюмы от Сен-Лорана, как и привлекательные модели, мелькают в кадре. Бонелло дальше уходит в маньеризм, пуская и без того непрочный сюжет на самотек. Кто хочет увидеть в фильме Сен-Лорана как бренд, его и получит. Только вот режиссер как раз и говорит о расслоении личности кутюрье на человека реального и торговую марку, которую так старательно продает Пьер Берже.

Предыдущий байопик о Сен-Лоране можно ругать за слащавость, неискренность и однозначность (сам Берже одобрил эту киноверсию, как единственно правдивую в отображении их с Сен-Лораном отношений). Но фильм Бонелло так же догматичен касательно биографии кутюрье, не оставляя места для самостоятельных интерпретаций. Только вот в «Святом Лоране» рассказывается противоположная версия того, кто кого любил и прочее.

За привлекательность для массового зрителя, кроме антуража, в фильме отвечает также звездный актерский состав. Если в «Иве Сен-Лоране» Джалиля Леспера главным герой был испуганным ягненком с лицом Пьера Нини, то в «Святом Лоране» перед нами порочный Гаспар Ульель. Его любовника Жака играет такой же порочный Луи Гаррель. Вся роль Леа Сейду сводится к танцам и праздному валянию на подушках, то же самое со знаменитой моделью Эмилин Валаде, сыгравшей музу кутюрье. Еще одно узнаваемое лицо — Валерия Бруни-Тедески — кажется, присутствует в фильме просто для количества. А ярче всего на экране преображается не главный актер, но Жереми Ренье, которого практически невозможно узнать в роли до раздражения прагматичного Пьера Берже.

Многочисленные культурные отсылки в фильме не позволяют забыть о том, что в то время, когда Сен-Лоран создавал платья haute couture, в Европе цвел политический активизм, во Вьетнаме шла война, а Фракция красной армии боролась за левое дело путем террора. Но все эти напоминания о реальной жизни не будят Сен-Лорана из состояния наркотического, творческого и любовного опьянения. Потому самой точной культурной отсылкой является исполнение Клаусом Номи арии из Перселла, пускай даже декадентский шансонье Номи появился на сцене несколькими годами позже описываемых в «Святом Лоране» событий. Анахронизмы для Бонелло — норма, как и аморфный в целом сюжет картины.

Режиссер безжалостно затягивает фильм, вводя зрителя в транс сценами вечеринок, танцев, богемных посиделок и оргий, суть которых в картине одно и то же. Парадоксален вывод: Сен-Лоран почему-то счастлив именно в беспамятстве и пагубных наслаждениях, тогда как чаще всего истории об элегантном самоуничтожении непременно сопровождаются моралью. И даже пожилой Сен-Лоран (в исполнении легендарного Хельмута Бергера!) не рефлексирует на тему прошлых ошибок, а ностальгирует по ушедшим временам.

В какой-то момент Бонелло вступает в конфликт с реальным персонажем, о котором снимает. Его герой, по всей логике, должен умереть. Но история твердит другое, потому Сен-Лоран остается живее всех живых, вызывая изумление у репортера, которого, кстати, сыграл сам Бертран Бонелло. И только тогда режиссер оканчивает свою немного утомительную, но изысканную игру в байопик о великом Иве Сен-Лоране.